Как только у меня появилось несколько свободных минут, я достала из алого пакета с надписью НИКА - МЕД каталог  под названием

с жизнерадостной, хорошо знакомой нам девушкой на обложке..

Каталог этот весьма содержателен.

Я бы даже рискнула назвать его «Энциклопедией ВЕНОТЕКСА». Чего стоит одно только оглавление из 10 пунктов, каждый из которых начинается словом VENOTEKS! А ссылки на такие издания как «Флебология». Руководство для врачей под ред. акад.В.С. Савельева»! Или слова о клинических исследованиях «под руководством доктора медицинских наук, профессора, члена-корреспондента РАМН А.И. Кириенко!

Весьма ценны для потенциального потребителя фото предлагаемых ему моделей компрессионного трикотажа VENOTEKS. Причем, трикотаж уже рассортирован на: модели для женщин, модели для беременных, модели для мужчин, модели, рекомендуемые для тех, кому за 50, модели для родов и операций.

Текст же этого каталога читать не советую, дабы не портить впечатление от картинок.

Чтобы не утомлять читателей цитатами, приведу только три маленьких отрывка, характеризующих текст. Они из другого издания, прославляющего компрессионный трикотаж VENOTEKS – небольшого  буклета с фотографией той же самой жизнерадостной девушки, что уже помещена выше. Но это в данном случае не важно, так как  оба эти издания выдержаны в едином стиле.

Из раздела VENOTEKS для мужчин -

Из раздела VENOTEKS для  женщин -

Из раздела VENOTEKS для всех, кому за 50 -

Но, что это я - всё  вокруг, да около!

Я обещала вам, уважаемые читатели, отчет о моей беседе с сотрудниками компании ООО «Ника-Мед», являющейся эксклюзивным дистрибьютором в России компрессионного трикотажа VENOTEKS. Он – ниже.

Елена С.:  Не помню уже, от кого именно из моих флебологических собеседников я слышала, что в РФ официально зарегистрированными являются три марки медицинского компрессионного трикотажа – Сигварис, МЕДИ и Venoteks. Объясните мне, простой пациентке, что это означает?

Ольга Шепилова: Можно небольшую преамбулу к вопросу?

Елена С.: Конечно.

Ольга Шепилова:  «Непосредственно зарегистрированный» – вы имеете в виду дословный текст какой-то статьи?

Елена С.: Да нет, я это прозвучало в разговоре: «В России есть три зарегистрированных марки компрессионного трикотажа».

Ольга Шепилова: Ну, замечательно, что о нас говорят.

Елена С.: Это соответствует действительности?

Ольга Шепилова: То, что компрессионный трикотаж VENOTEKS зарегистрирован и имеет весь необходимый  регистрационный пакет документов, который нам позволяет реализовывать данное компрессионное изделие, – это абсолютная правда.

Елена С.: А из чего состоит этот пакет?

Ольга Шепилова: Это наличие разрешительной документации, это сертификат соответствия качества, это  регистрационное удостоверение Министерства здравоохранения и социального развития, а также международный сертификат качества ISO на производство.

Елена С.: Понятно.

Ольга Шепилова: Ну, и, естественно санитарно-эпидемиологическое заключение, которое всегда получается в параллели с регистрацией.

(Я разглядываю надпись  на  коробке от компрессионного трикотажа VENOTEKS

 )

Елена С.: Вот на коробке написано: «Зарегистрировано в Минздравсоцразвития РФ». Это имеется в виду?

Ольга Шепилова: И это в том числе.

Елена С.: Значит, ваш трикотаж имеет все положенные документы?

Ольга Шепилова: Все необходимые документы для того, чтобы официально, с соблюдением законодательства РФ реализовывать данный продукт на российском рынке.

Елена С.: Но вот у компрессионного трикотажа medi, Sigvaris, Venosan на коробке и на ярлыке есть надпись о соответствии RAL- стандарту. А у трикотажа  VENOTEKS, что по части стандартов качества имеется?

Ольга Шепилова: Я уже назвала международный стандарт ISO 9001-2000.

Что касается стандарта RAL, если уж зашел об этом разговор, то этот стандарт не является общепризнанным стандартом в мире для компрессионного трикотажа. В каждой стране свой стандарт. А раз вы так глубоко занимаетесь вопросами компрессионной терапии, то наверняка вы слышали, что есть французские стандарты компрессионной терапии и американские и ряд европейских других стран тоже имеют свои собственные внутренние стандарты на компрессионные изделия. Так как компрессионный трикотаж VENOTEKS производится в Соединенных Штатах Америки, производителем является компания Эластик Терапи Инкорпорейтед, то компрессионный трикотаж VENOTEKS производится в соответствии с американским стандартом. Сертификации по RAL- стандарту в Америке, в принципе нет.

Елена С.: Насколько я знаю, RAL- стандарт  - немецкий промышленный стандарт. Многие немецкие товары, не имеющие отношения к компрессионной терапии, те же пластиковые окна, удовлетворяют RAL- стандарту.

Ольга Шепилова: Так исторически сложилось, что на нашем отечественном рынке  качество компрессионного трикотажа ошибочно принято ассоциировать с соответствием RAL- стандарту.

Елена С.: А кто ввёл эту «моду»?

Ольга Шепилова: Здесь сыграл временной фактор очень важную роль. Кто первый вышел на рынок, кто первый себя позиционировал.

Елена С.: А кто первый вышел на рынок?

Ольга Шепилова: Здесь в России?

Елена С.: Да даже не в России, а в Москве.

Ольга Шепилова: По нашему мнению первым на рынке оказался Sigvaris. Вторым – с небольшим отставанием по времени - появился и medi. У них совершенно разные были каналы взаимодействия: и с конечным потребителем, и с врачами, но какое-то время они находились приблизительно на одинаковом уровне в плане  осведомленности об их продукте среди врачей и среди конечных потребителей – пациентов.

Елена С.: Вы имеете в виду по распространению на рынке?

Ольга Шепилова: По активности, по объёмам продаж.

Елена С.: То есть, здесь и следует искать ваших конкурентов?

Ольга Шепилова: Насколько я себе представляю, даже по последним встречам  с представителями различных компаний, которые занимаются как раз дистрибьюцией компрессионных изделий на отечественном рынке, прямой конкуренции между нами не существует. Я очень рада, что руководство этих компаний пришло к осознанию того, что только совместными усилиями мы сможем обеспечить рынок тем необходимым количеством компрессионного трикотажа, который действительно необходим людям.

Люди стали осознавать, что заболевание вен - это серьёзное сердечно-сосудистое заболевание, что необходимо проявлять флебологическую настороженность, надо внимательно относиться к своему здоровью, заниматься профилактикой.

И, работая в этом направлении, совместными усилиями, я думаю, мы добьёмся общего успеха. (Улыбается) Возможно, даже оздоровим нацию и улучшим качество жизни флебологических пациентов!

Елена С.: Да-а-а, вот если бы вы совместными усилиями добились того, чтобы компрессионный трикотаж, выписанный врачом, имел бы страховое покрытие, и доставался бы пациенту бесплатно!

Ольга Шепилова: Мы всегда ставим перед собой достаточно амбициозные цели, и стараемся их реализовывать. Почему бы и нет! Давайте встретимся года через три и поговорим на эту тему ещё раз.

Елена С.: Хорошо, но это мы какие-то глобальные вопросы затрагиваем. Давайте, поближе к трикотажу VENOTEKS. На упаковочной коробке

можно прочитать название компании-производителя трикотажа. А что это за компания? Где она находится? Кому она принадлежит?

Владимир Мигель: Вы доктор по образованию?
 

Елена С.: Нет, по образованию я математик. Вас, наверное, удивляет мой столь пристальный  интерес к компрессионному трикотажу? Всё очень просто: он – элемент лечения флебологических болезней.

Ольга Шепилова: Это – обязательный элемент.

Елена С.: Это вы так считаете, а одна известная фармкомпания считает основой лечения пилюли «Детралекс».

Ольга Шепилова: Причем мы друг другу не противоречим, прошу обратить внимание. Потому что это – комплексное лечение. И компрессионный трикотаж, и лекарственные препараты, и лечебная гимнастика со специальными упражнениями, и соблюдение определенных диетических принципов, режима труда и отдыха - обязательные  элементы комплексной терапии.

Елена С.: Но дело в том, что помимо пилюль «Детралекс» есть и другие пилюли аналогичного действия.

Ольга Шепилова: Да, согласна.

Елена С.: К сожалению,  простой пациент у нас очень плохо информирован о том, что есть на рынке. Чем один препарат или тип компрессионного трикотажа отличается от другого. Из чего складывается цена, которую платит он, пациент, за предлагаемый ему продукт. Мне просто хочется разобраться.

Владимир Мигель: Для этого у нас существует государственная системы здравоохранения, которая обеспечивает, или должна обеспечивать санитарно просветительскую работу с населением по информированию и популяризации раннего выявления и профилактике заболеваний. Часто эти социальные функции начинают выполнять просто увлеченные проблемой граждане своей страны. Вот, например, Ваш сайт.

Елена С.: Я носила различный компрессионный трикотаж – medi, Sigvaris, Venosan.

Екатерина Морозова: Вас устраивает качество трикотажа? Того, который вы носили?

Елена С.: Я удивлена тем, что эти марки трикотажа отличатюся по качеству, они – разные, а стоят одинаково.

Екатерина Морозова: Но у VENOTEKS совсем другая – доступная для большинства пациентов цена.

Елена С.: Вы меня так убеждаете… Я же ничего плохого о вашем трикотаже пока не написала. Пациент платит свои деньги, порой немалые, и он вправе разобраться: а почему, за что он платит? Это нормально. Просто, это несколько непривычно в наших условиях. Я хочу разобраться, как устроен наш московский рынок компрессионного трикотажа, что собой представляет тот или иной вид этого трикотажа, из чего складывается его цена.

Ольга Шепилова: И что же вы хотите узнать?

Елена С.: Мы остановились о том, что есть компания- изготовитель. Где она находится? Кому ещё она поставляет свою продукцию? Какую историю имеет эта компания? У других производителей компрессионного трикотажа есть сайты. А сайта компании- производителя  компрессионного трикотажа VENOTEKS я не нашла.

Ольга Шепилова: Что я вам хочу сказать относительно нашего производителя. У него действительно нет такого сайта, как у перечисленных вами компаний. Всё это связано только с тем, что Эластик Терапи Инкорпорейтед находится в Соединённых Штатах, город Ашборо в штате Северная Каролина, более 20 лет занимается разработкой компрессионных изделий в области  флебологии и лимфологии.

Он выпускает продукцию, так называемую no name. Он сам не занимается маркетингом, продвижением в отличие от других компаний. Что касается, где данный продукт, в каких странах представлен.  Эластик Терапи экспортирует свой компрессионный трикотаж в такие страны как Соединённые Штаты Америки, Бразилия, Япония, Германия, Великобритания, Россия, Канада. Достаточно большой перечень стран, где компрессионный трикотаж производства Эластик Терапи, продается под различными региональными ТМ, а под торговой маркой VENOTEKS, зарегистрирован и продается в России и Белоруссии.  

Елена С.: Товарный знак VENOTEKS зарегистрирован в России?

Ольга Шепилова: Да.

Ольга Шепилова: Но компрессионный трикотаж производства Эластик Терапи известен во всём мире. Более того, вы упомянули неоднократно название торговой марки Venosan. Вы знаете производителя этой торговой марки?

Елена С.: SALZMANN.

Ольга Шепилова: SALZMANN – это серьёзная компания. Она находится в Швейцарии. Когда-то давно они начинали с производства компрессионных изделий, а на сегодняшний день это – корпорация, обладающая большими площадями, и они в большей степени занимаются производством нитей для компрессионных изделий и фурнитуры. Будь то бандажи с силиконом для чулок, пояса, ластовицы. Вот, собственно говоря, вот это всё. Так вот, компания  Эластик Терапи Инкорпорейтед, производитель компрессионного трикотажа  VENOTEKS входит в группу компаний, где как раз представлен и SALZMANN.

В мире производителей компрессионного трикотажа достаточно ограниченное количество. В других странах изделия Эластик Терапи выходят под другими торговыми марками.

Елена С.: Какими, например?

Елена С

19 апреля 2008 г.

( Окончание следует)

Ольга Шепилова: Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мне надо просто будет поднять информацию, этот список.

Елена С.: Скажите, а кто зарегистрировал VENOTEKS? Кто владелец этой торговой марки?

Ольга Шепилова: Наша торговая марка, компании НИКА–МЕД.

Елена С.: То есть, компания НИКА–МЕД владеет торговой маркой VENOTEKS?

Ольга Шепилова: Да.

Елена С.: А кто учредил НИКА-МЕД? Это - ООО?

Ольга Шепилова: У нас в данном случае не просто компания НИКА–МЕД, а группа компаний НИКА–МЕД. Руководителем группы компаний НИКА–МЕД является Сергей Эдуардович Шаитов. В группу компаний НИКА–МЕД входит четыре компании. Одна из этих компаний является производством. Производство ортопедических матрасов, подушек.

Елена С.:  А компрессионный трикотаж – на коробке написано – поставляет ООО «Орто Медикл Групп».

Ольга Шепилова: Да, это одна из тех компаний, которые входят в группу НИКА–МЕД, занимается внешнеэкономической деятельностью.

Елена С.: А кто участники этого ООО «Оргто Медикл Групп»?

Ольга Шепилова: В каком смысле участники?

Елена С.: Общество с ограниченной ответственностью создают участники.

Владимир Мигель: Эта компания выполняет вспомогательную функцию, она привозит в страну, растаможивает. Это отдельный бизнес-процесс. Поэтому он выделен в отдельную структуру. Кто там учредители, нас не интересует.

Ольга Шепилова: Мы - сотрудники ООО НИКА–МЕД в группе компаний  НИКА–МЕД. И на этот вопрос, чтобы была корректная информация должен как минимум отвечать генеральный директор.

Елена С.: Понятно. Итак, этот трикотаж производится в Соединённых Штатах, торговая марка VENOTEKS зарегистрирована в России. А в Соединённых Штатах, какая торговая марка у этого трикотажа?

Ольга Шепилова: Их минимум 8.

Елена С.: Назовите, пожалуйста, хотя бы несколько.

Ольга Шепилова: medi USA, например. Наш производитель вяжет компрессионный трикотаж для американского представительства компании МЕДИ. Возвращаясь к разговору о стандартах на компрессионный  трикотаж, потому что наш производитель он вяжет по американским стандартам. Поэтому  medi USA может продаваться на территории Соединённых Штатов Америки со стандартом компрессии именно американским.

В России на сегодняшний день нет стандартов для компрессионных изделий. Поэтому зачастую ошибочно врачи связывают качество компрессионного трикотажа с наличием стандарта RAL.

Елена С.:  Этот стандарт – немецкий промышленный стандарт. Не уверена, что он имеет отношение только  к медицинской продукции.

Следующий вопрос. Компрессионный трикотаж VENOTEKS производится в США, он соответствует каким-то стандартам как медицинский  компрессионный трикотаж... 

Ольга Шепилова: Американским. Выполняет все требования и имеет все разрешительные документы наш производитель, производя этот трикотаж в Америке. А мы соответственно должны были протестировать и получить всю разрешительную документацию здесь в России для продажи этих изделий.. 

Елена С.: Но, обычно Сигварис и Меди подчеркивают, что их товар - медицинский компрессонный трикотаж. А у вас в рекламе употребляется слово «противоварикозный». Что подразумевается?

Ольга Шепилова: А у нас совершенно разное позиционирование. Если вы обратили внимание, то Сигварис и МЕДИ, в силу своей особенности, той ценовой ниши, которую они занимают на рынке компрессионного трикотажа, они вынуждены продвигать свой компрессионный трикотаж и рассказывать о компрессионной терапии с помощью врачей. Потому что, вы согласитесь, наверное,  со мной, что спонтанная покупка компрессионного трикотажа потребителем в салоне ортопедическом или аптеке стоимостью от 4,5 тысяч руб. до 6 тысяч руб. маловероятна. Врач должен убедить пациента, что ему компрессионная терапия необходима.

Елена С.: Он же не просто так убеждает пациента, он получает за это гонорар от компании.

Ольга Шепилова: Не об этом речь. Речь о том, что на сегодняшний момент в России не создана пока, пока подчеркиваю, я уверена, что мы придём к этому, культура потребления компрессионной терапии. Люди не привыкли ещё к компрессионным изделиям. Но обязательно мы к этому придём. И убедить человека приобрести компрессионные изделия, когда ему об этом врач не рассказал, а он сам не имеет об этом никакого представления, за 4-6 тысяч рублей практически невозможно.

Наша реклама она направлена всё-таки на пациента. Потому что пациенту не понятен смысл, что такое компрессия, не понятен смысл компрессионная терапия, но ему понятно, что такое варикоз.   

Елена С.: Понятно. Скажите, а вы пользуетесь услугами врачей для продвижения своего трикотажа, так как это делают меди и Сигварис? То есть, раздаёте врачам рецепты с надписью  VENOTEKS?

Ольга Шепилова: Нет, с надписью VENOTEKS рецепты никто не раздаёт.

Елена С.: . Известно, что они раздают  бланки рецептов, и врач, выписавший рецепт больному, получает за это вознаграждение.

Ольга Шепилова: Дело в том, что компания НИКА–МЕД – это оптовая компания.

Елена С.:  То есть, вы не имеете никакого отношения к той розничной торговле компрессионным трикотажем VENOTEKS, которая в Москве налажена? Вы, что называется, оптовики?

Кто-то из присутствущих: – 12-13 % вознаграждение врачу, до 20% доходит. За выписку рецепта

Ольга Шепилова: Компания НИКА–МЕД действительно занимается исключительно оптовыми поставками. Но в группе компаний НИКА–МЕД существует ещё одна компания, которая представлена в Москве.  Это первая в Москве профессиональная сеть ортопедических  салонов ОРТЕКА. И мы следим за тем, чтобы наши розничные места продажи, где представлена наша продукция, всё-таки соответствовали определённому уровню.

Елена С.: Это понятно. Но я возвращаюсь снова к вопросу, который мы никак не обсудим. Производится трикотаж VENOTEKS далеко. Значит, его нужно привезти.

Ольга Шепилова: Да.

Елена С.: Тем не менее, цены на трикотаж VTNOTEKS существенно ниже цен на компрессионный трикотаж medi и Sigvaris.

Ольга Шепилова: Это – наша позиция.

Елена С.: Как же тогда складывается стоимость этого трикотажа?

Ольга Шепилова: Вы понимаете, вклад в стоимость вносит само производство, стоимость рабочей силы.

Владимир Мигель: Мы не можем рассуждать о ценообразовании конкурентов. Это абсолютно точно.

Елена С.:  Я хочу понять что-то о «вашем» ценообразовании. Насколько я понимаю, компания произвела трикотаж. Вы не имеете отношения к производителям этого трикотажа, вы его поставляете.

Ольга Шепилова: Между нами нет посредников. Мы – эксклюзивные поставщики в Россию трикотажа, произведённого Elastic Therapy, Inc.

Елена С.: Чем обрастает, так сказать, «заводская» цена на пути к потребителю?

Ольга Шепилова: Есть общие принципы. Я могу вам перечислить те факторы, которые  могут повлиять на конечную стоимость продукта. Я не могу утверждать, что все те факторы, которые я вам сейчас перечислю, они имеют влияние на  ценообразование других торговых марок.

Елена С.: А я не про других. У вас как? Трикотаж VENOTEKS стоит дешево.

Ольга Шепилова: Я бы не сказала, что он дешево стоит. Я объясню почему.

Владимир Мигель: В сравнении с конкурентами.

Ольга Шепилова: В сравнении с конкурентами, да, у нас как раз средняя ценовая категория.

Елена С.: А конкурентами вы кого считаете?

Ольга Шепилова: Есть ещё более доступны маркие. Ну, просто мы с вами сейчас обсуждали ситуацию с компрессионной терапией в Москве, а регионы, там, сами понимаете, доходы населения ниже.

И, конечно, ни МЕДИ, ни СИГВАРИС не могут там активно продаваться по определению. Там появляются другие компании, которые предлагают более дешевый компрессионный трикотаж, но у них уже другие схемы продвижения.

И как их цена складывается, мы точно сказать не можем. Мы занимаем средний ценовой сегмент в рынке компрессионного трикотажа в России, и мы утверждаем, что на сегодняшний день компрессионный трикотаж торговой марки VENOTEKS является самым доступным по цене компрессионным трикотажем с доказанной клинической эффективностью.

Потому что компании, которые по цене находится ниже нас, они никогда не занимаются научными вопросами, не участвуют в активной научной и врачебной жизни, они не стремятся доказать врачам, потребителю то, что их компрессионный трикотаж является действительно лечебным и не стремятся проводить клинические исследования. Мы этому уделяем достаточно серьёзное внимание.

Елена С.: Какие вы проводили клинические исследования?

Ольга Шепилова:Их у нас на сегодняшний день проведено уже три. Первое клиническое исследование проводилось на базе клиники РЖД.

И цель этого исследования была не столько доказать клиническую эффективность трикотажа VENOTEKS, сколько прощупать, прозондировать рынок. И исследование было посвящено выявлению процента людей, сотрудников российских железных дорог - имелись в виду сотрудники подвижного состава -  которые имеют варикоз.

Елена С.: В каком году это было?

Ольга Шепилова: В 2004 году. И цифры были, конечно, ошеломляющие. В том плане, что 67% прошедших через исследование людей из 2000 у них была диагносцирована ХВН, варикозная болезнь, и было показано серьёзное лечение.

Елена С.: А второе клиническое исследование?

Ольга Шепилова: Второе клиническое исследование уже имело цель доказать клиническую эффективность противоварикозного трикотажа VENOTEKS. Проходило оно на базе Первой Градской больницы. Участвовали и проводили, активно принимали участие в клиническом исследовании сотрудники Ассоциации флебологов России. Руководил клиническими исследованиями профессор, член – корреспондент РАМН А.И.Кириенко.

Елена С.: Как же они проводили испытания, если на форуме АФР Вадим Юрьевич Богачев официально от имени Ассоциации флебологов России заявляет, что Ассоциация флебологов России не рекомендует компрессионный трикотаж VENOTEKS? Там есть такая ветка у них на форуме.

Ольга Шепилова: Вы знаете, мы не можем отвечать за слова [профессора] Богачева. Доказательством того, что клинические испытания прошли, является статья, более того у нас есть сертификат, выданный Ассоциацией флебологов России.

Владимир Мигель: Мнение Богачева это просто одно из мнений, относительно независимое.

Ольга Шепилова: Мы не считаем нужным комментировать как-то эту ситуацию. Все живут в демократической стране и могут выражать своё мнение.

Елена С.: Да нет, подождите, что значит, все живут в демократической стране. Вадим Юрьевич – Исполнительный секретарь Ассоциации флебологов России.

Ольга Шепилова: (показывает сертификат) Ассоциация флебологов России дала нам официальный, подписанный Александром Ивановичем Кириенко сертификат. С печатью.

Елена С.: А-а-а, даже печать есть! Надо же.

Ольга Шепилова: Почему [профессор] Богачев  пишет? Это вопросы не к нам, это – вопросы к [профессору] Богачеву.

Елена С.: Он пишет, что ему не нравится трикотаж VENOTEKS.

Ольга Шепилова: Он имеет право иметь своё личное мнение?

Елена С.: Имеет.

Владимир Мигель: Вообще, мы планируем развивать образовательные программы для женщин, для пациентов, которые бы позволили им самостоятельно оценить степень риска и самостоятельно принять решение о покупке нерецептурного трикотажа.

Елена С.: То есть, вы считаете, что  ваш трикотаж безрецептурный?

Владимир Мигель: Нет, у нас не только безрецептурный. Есть безрецептурная линейка, есть рецептурная линейка. В зависимости от степени патологии, которая у того или иного человека, в зависимости от степени компрессии трикотажа у нас есть такие вот две линейки. Мы их развиваем. Естественно сознательно идём на то, чтобы удержать в среднем ценовом сегменте. Понимаете, это в какой-то мере, в какой-то мере, венозная патология – это социальная патология, к которой сейчас  недостаточно уделяется внимания врачебным сообществом, по разным причинам.

Елена С.: А, по-моему, венозной патологии внимания уделяется много.

Ольга Шепилова: Сам пациент нет. Люди, у кого есть варикоз, они к сожалению, не понимают.

Владимир Мигель: Не происходит образовательной работы. Вот возьмите Общество диабета. Для того, чтобы научить пациента жить с диабетом, врачи еженедельно в некоторых  ЛПУ, в некоторых ежемесячно проводят школы диабета. Они учат людей питаться, заниматься физическими упражнениями, прогулки регулярно делать. Потом они учат регулярно принимать лекарственные препараты. Потому что, если пациент не принимает сахароснижащие препараты, он не контролирует уровень сахара в крови. И возникает проблема – формально он получает лечение, но, не соблюдая график приёма  таблеток, всё равно получает развитие осложнений. И для того, чтобы у него была обратная связь, ему выдат глюкометр, зачастую бесплатно. Но его образованием в дальнейшем занимается и врач, и Общество больных диабетом. То, что касается венозной патологии, пациентов никто  ничему не учит. Вот они сами там чего-то нахватались, прочитали какие-то статьи. Самые активные, да, возможно, они начинают понимать, какую гимнастику им нужно делать.

Ольга Шепилова: Самые активные сайты начинают организовывать…

Владимир Мигель: Нет, я не об этом.  Начинают понимать, что им нужен компрессионный трикотаж, что им нужна, может быть, специальная ортопедическая обувь. Они начинают понимать, что им нужно соблюдать диету. Но этому всему нужно учить, а у врача на это нет времени, у врача нет на это возможности физической. Понимаете?

Елена С.: Во многом это происходит из-за того, что  нет специальности флеболог. Если бы был специалист, который бы вел больного. Хирургу, который оперировал, раз в год можно показаться, а чтобы постоянно наблюдаться…

Владимир Мигель: В диабете тоже такая же картина была. Сначала занимались эндокринологи, и вот несколько лет назад официально появилась позиция диабетолог.

Елена С.: Сейчас есть такая?

Ольга Шепилова: Да.

Владимир Мигель: Даже главный диабетолог есть в минздраве.

Елена С.: Вы планируете наладить просвещение пациентов?

Ольга Шепилова: Мы считаем, что это необходимо.

Елена С.: А каким образом?

Владимир Мигель: Мы как раз сейчас над этим размышляем.

Ольга Шепилова: Вопрос в стадии разработки, поэтому, не хотелось бы заранее открывать карты.

Елена С.: Чтобы конкуренты не узнали?

Владимир Мигель: Нет, дело не в конкурентах, мы ещё реально ничего не придумали, есть общее направление. И сейчас говорить, что мы удем разбрасывать листовки с вертолёта, это не совсем правильно. Вдруг, не выполним (смеётся)

Елена С.: Создание рекламного продукта – задача непростая. Я много писала на сайте «Дуремар АФР» о рекламной продукции и medi, и Сигвариса. Должна сделать комплимент рекламе ВЕНОТЕКСА. – она приятна глазу пациента.

Владимир Мигель: Спасибо.

Елена С.: Понятно, что есть огромное количество людей, которое хотело бы всю эту флебологию поближе к косметологии расположить. Какому сегменту аудитории предназначена реклама medi  и Сигвариса? Аппетитные красотки с буклетов medi и сторойные ножки от  Сигвариса заманивают в салоны компрессионного трикотажа сравнительно молодых и не слишком серьёзно больных пациентов.  Тех, у кого уже сложился стереотип – здоровье это капитал, нужно за собой следить, нужно носить компрессионные колготки.

Ольга Шепилова: Это всё понятно, но дело в том, что маркетинг компаний, кто занимается более дорогостоящим трикотажем, они тоже профессионалы своего дела, они понимают целевую аудиторию, того потребителя…

Елена С.: Если вы говорите, что у вас есть желание просвещать пациентов, то надо понимать, что среди пациентов много самых разных людей.

Владимир Мигель: Конечно, конечно, мы это понимаем.

Ольга Шепилова: Нам это даже интересней, у нас возможностей больше только лишь потому, что у нас, как я уже говорила, трикотаж VENOTEKS он доступен по цене большему числу пациентов. И даже бабушкам он доступен. Мы с бабушками тоже работаем и с дедушками. Причем, мы понимаем, что в России, к сожалению, существует такое понятие «русский варикоз». Обращатся к врачу, когда уже есть осложнения.

Елена С.: Мои пляжные наблюдения позволят сделать вывод о том, что существует и «немецкий варикоз», и «британский» и т.д.

Ольга Шепилова: Мне трудно сказать, как на отдыхе себя ведут люди, но я, например, знаю, вообще объёмы продаж компрессионного трикотажа в ряде европейских стран, которые гораздо территориально меньше нашей страны, и население там намного меньше. Но продаётся там компрессионного трикотажа там больше, потому что культура потребления компрессионного трикотажа там создана.

Елена С.: Да потому что страховые компании возмещают стоимость компрессионного трикотажа.

Ольга Шепилова: Далеко не во всех европейских странах идёт возмещение через страховые компании. И в большинстве стран уже уходят от возмещения государством денежных затрат.

Елена С.: В Германии об этом тоже поговаривают.

Ольга Шепилова: Поговаривают, и, скорее всего, они тоже от этого уйдут. В Италии от этого ушли.  Это вопросы, связанные с этими стандартами. И стоимость трикотажа на этом тоже подвязана.

Елена С.: Вы имеете в виду RAL- стандарт?

Ольга Шепилова: Получить RAL- стандарт тоже денег стоит. Чтобы пройти эту стандартизацию, за это надо заплатить. И наверняка часть этих денег она лежит в стоимости трикотажа.

Владимир Мигель: Плюс клинические испытания, в Европе меньше миллиона ничего не стоит.

Елена С.: Давайте вернёмся к клиническим испытаниям компрессионного трикотажа  VENOTEKS. Первое было на базе клиники РЖД, второе в Перврой Градской, а ещё?

Ольга Шепилова: А третье клиническое испытание было посвящено противоэмболическому трикотажу. Вы знаете, что это за трикотаж?

Елена С.: Да, это тот, который ещё называют госпитальным трикотажем.

Ольга Шепилова: Госпитальный.

Елена С.: И где же проводились клинические испытания противоэмболического трикотажа VENOTEKS?

Ольга Шепилова: клинические испытания проводились на базе клинической больницы им. Боткина.

Елена С.: Вы платите исследователям за проведение клинических испытаний вашего трикотажа?

Ольга Шепилова: Что вы вкладываете в понятие…

Владимир Мигель: Естественно. Никто не будет делать ничего совершенно бесплатно нигде в мире. Здесь специализированные клиники, они обладают специальным разрешением от государства проводить клинические испытания. Существует регламент.

Елена С.: А как это происходило? Они к вам приходили и говорили: «У нас есть научный интерес к трикотажу VENOTEKS, мы хотим провести клинические испытания. Или компания Ника–Мед инициировала исследования?

Ольга Шепилова: В данном случае инициаторами были мы. Мы пытались сломать вот эту косность, к сожалению, присутствующую на рынке. То, о чем мы говорили, что многие флебологи, сосудистые хирурги относились к ВЕНОТЕКСУ несколько пренебрежительно, так как он не обладает стандартом RAL. И они постоянно увязывали эти два понятия.

Елена С.: А почему вы не разъясняете, что такое стандарт RAL?

Ольга Шепилова: Понимаете, просто объяснить 50-ти врачам, но, когда это уже сложившаяся тенденция на рынке, её надо как-то сломить. И для того, чтобы изменить ситуацию…  Мы к этому придём. Уже многие врачи стали понимать, что стандарт RAL – это не синоним качества.

Владимир Мигель: Врач должен получить свой практический опыт использования трикотажа, того или иного приспособления, устройства или лекарства. Он консервативен, мы сами врачи, мы тоже консерваторы в какой-то степени.

Елена С.: Это хорошо отчасти.

Владимир Мигель: И чему нас научили, какая школа у нас была, там, питерская, московская, вот так мы и продолжаем думать длительное время, пока объективное доказательство не покажет нам другую картину мира. Понимаете.

Елена С.: (обращаясь к собеседникам) А вы все врачи по образованию? Если да, какие у вас специальности?

Ольга Шепилова: У меня двойная специализация. Я пошла в ординатуру по терапии, но второй год я уже заканчивала по кардиологии.

Владимир Мигель: Я – эндокринолог.

Екатерина Морозова: Я – врач-педиатр. 

Ольга Шепилова: Позиция нашей компании такова, что, если мы занимаемся всё-таки продуктами медицинского назначения, то желательно наличие всё-таки высшего медицинского образования. Как говорили: «Не навреди», - это первое.

Елена С.: Все эти клинические испытания…

Ольга Шепилова: Я вам могу объяснить, откуда берется стоимость клинических испытаний. Сюда вкладывается стоимость образцов для клинических исследований. А так же существует рассчетная стоимость на одного пациента, участвующего в клинических исследованиях, и стоимость для проведения обследования с помощью разных инструментальных методов и лабораторных. 

Елена С.: Понятно, значит, вы инициируете клинические испытания А сколько лет на рынке в России присутствует ВЕНОТЕКС? Победил ли хоть кто-нибудь с его помощь варикоз?

Ольга Шепилова: 12 лет. Я сейчас объясню, какую идею мы закладывали в слоган: VENOTEKS – ваша победа над варикозом. В первую очередь речь идёт о флебологической настороженности. Мы заинтересованы, чтобы люди как можно раньше узнали, что такое варикоз и защитили себя, если у них есть факторы риска. Если вдруг варикоз уже коснулся их ног, такое бывает, к сожалению, мы хотим, чтобы люди начали использовать первый класс компрессии и  второй класс компрессии, пока дело не дошло до хирургического вмешательства. Если люди не узнали о компрессионном трикотаже, о VENOTEKS-терапии до того момента, пока у них не развились осложнения варикоза,   и им не стал показан уже третий класс компрессии, сугубо медицинский класс компрессии. Мы спешим рассказать этим людям о VENOTEKS-терапии для того, чтобы после оперативного вмешательства они могли продлить период ремиссии. И по возможности защитить от повторных обострений варикозной болезни.

Потому что на самом деле, варикоз - это хроническое заболевание.

Владимир Мигель: Вопрос всё равно остаётся открытым – можно излечиться, нельзя излечиться? Адлер проводил  эксперименты с помощь психотерапии групповой, он останавливал развитие злокачественных опухолей в своих группах. Это – доказанный факт. То есть, сила сознания человека ещё не известна самому человеку, и он ещё не научился ею управлять.

Елена С.: НУ, какая сила сознания? Если вена  уже варикозная, так куда же она денется?

Владимир Мигель: Нет, если она уже потеряла тонус и клапанный аппарат редуцирован, то, конечно, это уже…  Всё зависит от стадии. Конечно, невозможно лечить то, что уже органически изменено, в необратимом состоянии находится. В начальном этапе всё возможно.

Ольга Шепилова: Раз мы затронули тему лечения варикоза, то важно упомянуть, что флебэктомия и флебосклерозирование – это, скорее, симптоматическое лечение, потому что удалят расширенную, варикозизменённую вену, но не убирают фактор риска, который приводит к развитию измененной вены.

Владимир Мигель: И образ жизни не меняют.

Ольга Шепилова: И образ жизни при этом не меняют. И что происходит? Включаются в работу коллатерали  венозные до тех пор, пока они снова не будут варикозом изменены, и человек снова не дойдёт до следующей операции.

Что касается, фармакологических препаратов. Безусловно, они оказывают положительное влияние на тонус венный. Но фармакологические средства обладают очень большим спектром побочных эффектов, у них системное воздействие на организм, а вот компрессионная терапия – в чём её уникальность – она единственная является методом лечения генетическим. Она на  патогенег воздействует заболевания. Поэтому мы считаем, что компрессионная терапия – это обязательно, один из обязательных элементов комплексного лечения ХВН.

Елена С.: Так почему же всё-таки компрессионный трикотаж VENOTEKS значительно дешевле, чем компрессионный трикотаж medi и Sigvaris ?

Ольга Шепилова: Ну, первое и основное, это то, что между нами и производителем нет посредников. Второй момент – производство находится в Соединённых Штатах Америки. А если мы говорим о других торговых марках, которые неоднократно здесь звучали, то их производство находится в Европе, разница курса евро и доллара -то очень большая разница.

Елена С.: Да, действительно.

Ольга Шепилова: Следующий момент – стоимость оплаты труда рабочей силы в Америке и в Европе тоже различна. Это абсолютно доказанная вещь.

Помимо этого VENOTEKS – наша торговая марка и мы не зарабатываем так, как зарабатывают другие торговые марки на имени, на бренде.

Владимир Мигель: Отсутствуют  расходы на поддержание стоимости бренда.

Ольга Шепилова: Те две компании,  о которых мы сегодня говорили, у них совпадает name продукта и производителя. И это существенно сказывается на стоимости продукта.

Елена С.: Это серьёзный аргумент.

Ольга Шепилова: Помимо этого есть, так называемые потребительские характеристики продукта. Основное и самое главное, для чего делается компрессионный трикотаж  его медицинская, физиологически распределённая градуированная компрессия. Это то, для чего он нужен. Но, если трикотаж приобретается за достаточно серьёзную сумму, то надо обосновать эту стоимость. Поэтому в этот трикотаж необходимо добавить какие-то дополнительные потребительские ценности.

Елена С.: Я вот слышала, что крупные  производители пилюль подписали соглашение о цивилизованном поведении на рынке. А торговцы компрессионным трикотажем не планируют нечто подобное затеять?

Ольга Шепилова: А вы думаете, нам уже пора?

Елена С.: Несомненно, пора.

Владимир Мигель: Это вы говорите о международной  ассоциации фармпроизводителей которая подписала декларацию?

Елена С.: Да.

Владимир Мигель: Это – интересная идея. Мы, действительно, ею воспользуемся, если вам не жалко.

Елена С.: Не жалко. Я, как простая пациентка, очень заинтересована в том, чтобы рынок компрессионного трикотажа был цивилизованным и понятным!

Большое спасибо за беседу. Желаю вам успехов.

Для того. чтобы поставить точку в этом письме, мне осталась самая малость - сделать выводы и познакомить читателей  с результатами моих исследований, касающихся ООО "Ника- Мед" и торговой марки VENOTEKS.

 Но это, мои уважаемые читатели, уже в следующий раз.

Елена С.

28 апреля 2008 

( Окончание следует)